Легенды «невидимого фронта»

Это цитата из новой книги Николая Долгополова «Легендарные разведчики» из молодогвардейской серии ЖЗЛ. В ней – всё (или очень немало) о деятельности внешней разведки в годы Великой Отечественной. Книга, как понятно из названия, рассказывает о героях невидимого фронта, однако ее автор и сам – личность по-своему легендарная. Заместитель главного редактора «Российской газеты», историк разведки, публицист, именно он одним из первых приоткрыл для читателя постсоветской России завесу секретности над многими тайнами СВР.

Накануне профессионального праздника Службы внешней разведки России мы решили поговорить с Николаем Долгополовым о героях­разведчиках, об общении с ними и, конечно, о новой книге.

Николай Михайлович, с самого начала хочется спросить: что заставило вас в начале 90-х так неожиданно обратиться к теме разведки? Ведь до этого времени вы специализировались на совершенно другой тематике.

– Уверен, что, если журналист замыкается на одной теме – будь то сельское хозяйство, транспорт, спорт и т. д., этот выученный им назубок набор невольно заводит его в тупик. Поэтому всегда старался смотреть шире. Специализируясь на международной тематике и спорте, очень любил писать о балете, о людях искусства.

Но, как вы правильно сказали, тема разведки появилась совершенно неожиданно. Я уехал собкором в Париж из Советского Союза в 1987 году, а вернулся в Россию уже в конце 1992-го, став первым заместителем главного редактора «Комсомолки». Мне (а окружающим еще больше) было заметно, что в новой российской действительности я ориентировался на тот момент плоховато. Пять с лишним переломных лет, когда в России всё менялось стремительно, я вдали от родины во Франции был всецело поглощен своим собкоррством. Надо было как-то «врезаться» в эту новую жизнь своей страны.

Однажды главный редактор Владислав Фронин предложил: недавно открывшемуся пресс-бюро СВР РФ нужен парень, который бы смог понять, что происходит в этой ранее неведомой миру службе. Но этот журналист должен разбираться в том, что происходит за рубежом, владеть языками, однако не иметь отношения к внешней разведке. Почему это обязательно должен был быть человек со стороны? Потому что тогдашний директор СВР Евгений Примаков был убежден: статьи о разведке должны писать не чекисты, а профессиональные журналисты.

Познакомился с руководителем пресс-бюро, очень приятным человеком – Юрием Кобаладзе. Оказалось, Юрий читал мои статьи из Франции, и таким образом заочно был со мной немного знаком. Настало время первого задания.

1993 год, лето, приближалось 90-летие Рудольфа Абеля. Юра торжественно вручил мне огромную папку, где были собраны десятки материалов об Абеле, и предложил: «Прочитайте, изучите и напишите статью».

Придя домой, я стряхнул с документов архивную пыль и вгрызся в тексты. И знаете, всё это мне не особенно понравилось. Одни лишь известные факты, написанные языком плаката… И вместе с тем я чувствовал в этом скопище материалов огромную недоговоренность. На следующий день я вернул папку с тесемочками Юре и попросил, если возможно, организовать мне личную встречу с людьми, которые знали Абеля. Он вытаращил глаза: «Николай, вы с ума сошли?!» Но, как человек толковый, поразмыслил и решил, что попытка – совсем не пытка.

Я составил письмо от редакции, указал, с кем бы хотел встретиться: это родственники Абеля, его дочь, сослуживцы, начальники, его подопечные за рубежом.

Письмо рассмотрели молниеносно. И вскоре оно попало к Примакову. Он вычеркнул из послания два пункта – две уж совсем наглые и невыполнимые просьбы, зато все остальные пожелания были учтены.

Пресс-бюро СВР каждую неделю организовывали для меня встречи. Я побывал на даче у дочери Абеля Эвелины. Мне было дозволено встретиться с его начальником – очень пожилым человеком в совершенно трезвом уме и памяти, который рассказал потрясающие вещи. Виделся я и с полковником, который с полным основанием считал себя продолжателем дела Абеля. Фамилии его до сих пор не знаю, но мы очень хорошо, душевно поговорили.

Всё, что вам удалось узнать тогда и написать об Абеле, было опубликовано в газете и вызвало огромный читательский интерес. Но еще больший резонанс вызвала книга «Правда полковника Абеля». Как вам удалось ее напечатать, да еще в каком-то необычном издательстве?

– В то время таких книг никто, конечно, не издавал. Я выпустил ее за свои деньги. А издательство было действительно необычное – церковное, под названием «Весть». Почему именно церковное? Просто они взяли совсем небольшие деньги за это благое и вполне божеское дело. Точного тиража не помню, но все книжечки до одной разошлись мгновенно.

И вам сразу начали звонить люди... Кто они? С чем к вам обращались?

– В основном это были те, кто имел какое-то отношение к описанным в книге событиям. Потихонечку я стал встречаться и беседовать с участниками и свидетелями. Стали открываться новые факты. И вот так, постепенно, я накапливал небольшой багаж знаний, хотя опытом это назвать еще было нельзя.

После одного из телефонных звонков вы и познакомились с полковником Барковским?

– Совершенно верно. Владимир Борисович Барковский позвонил мне и сказал: «В книге вы упоминаете обо мне. В целом мне понравилось. Но в ваших работах о разведке есть существенные недостатки – непрофессиональные формулировки, путаница в терминах. И трактовку вы приводите именно ту, которую дает вам собеседник... Читателям всё это незаметно, но профессионалам сразу режет глаз».

Барковский, которому тогда уже было 75 лет, предложил встретиться и помочь мне в работе. Это было замечательное сотрудничество. Мы сделали огромное интервью в газете. Потом каждое воскресенье после тренировки (он ходил играть в теннис на старинные корты «Динамо» на Петровке) я встречал его с ракетками на троллейбусной остановке, вел к себе домой, и Владимир Борисович за чаем с пирогами часами рассказывал об истории атомной разведки, которой занимался. Конечно, не раскрывая всех секретов, но всё равно это было очень интересно. Представляете, что значит – услышать историю из уст человека, который сам ее и творил? Я был очень воодушевлен и всё думал, как же мне повезло. Через полтора года Барковскому было присвоено звание Героя России.

Познакомился и с Александром Семёновичем Феклисовым. Тоже – атомный разведчик, этакий человек-глыба, Герой России. Очень долго работал в Штатах. Это был тот самый полковник внешней разведки, который в свое время предотвратил Карибский кризис. Придя к нему впервые, я никак не мог понять, что происходит. Оказалось, что он глухой. Представляете? Глухой разведчик – это парадокс, но, когда в молодости его пригласили в разведку, он первым делом признался, что глуховат на одно ухо. А Феклисова взяли. И мне порой казалось, что он даже немного бравирует и гордится этим.

Ваша новая книга «Легендарные разведчики» в серии «Жизнь замечательных людей» увидела свет в конце декабря. Можно ли назвать ее некой антологией советской разведки?

– Нет, это не антология, поскольку осталось много разведчиков, с которыми я встречался, но в этой книге о них не рассказываю. Книга о тех, кто участвовал в Великой Отечественной войне. Оставшиеся вне ее герои действовали либо до Второй мировой, либо уже после. К слову, главы о многих из них тоже написаны и, надеюсь, когда-нибудь войдут в новую книгу.

Эта работа посвящена и юбилею Великой Победы, и 95-летию Службы внешней разведки.

Но книга – еще и память о моем отце, которым я очень горжусь. Он фронтовик, был корреспондентом «Известий» в Совинформбюро, дошел до самого Берлина.

Как вы справедливо заметили в начале книги, о работе советской разведки известно и много, и мало, поскольку только сегодня появилась возможность узнать, как всё было на самом деле. Какими источниками вы пользуетесь для написания своих исследований? На какие данные опираетесь?

– В разных книгах по-разному. Больше всего мне нравится узнавать подробности от людей, которые сами были героями описываемых событий или имели к ним отношение. Ведь никакая сухая архивная бумага не поведает столько, сколько живое общение.

Другой важнейший источник информации – рассекреченные документы. К некоторым моим книгам материалы СВР были рассекречены специально. Вообще, я очень благодарен сотрудникам пресс-бюро СВР, которые всегда старались оказывать мне в работе поддержку и помощь.

Например, в этой же серии ЖЗЛ вышла моя книга «Ким Филби». И уже незадолго до сдачи рукописи мне присылают целую стопку записей Кима. И я обнаруживаю, что все они – на английском. Надо сказать, что у Филби был очень образный язык, он часто над своими соратниками по британской разведке издевается и подтрунивает. Сложнейшие пассажи, где он описывает руководителей британской разведки, не жалея сарказма, были для перевода очень сложны. А переводить нужно срочно. Работая днем и ночью, я всё равно чувствовал, что не успею к сроку. Поэтому письма и истории, которые Филби писал упрощенно, для Москвы, я перевел сам, а с остальным мне помогали ребята из пресс-бюро –
Борис Лабусов, Сергей Иванов.

Нередко после выхода книги о Филби ко мне подходили профессионалы и интересовались: где вы взяли все эти факты? Ведь этого просто нигде не было. Тогда я обращал их внимание на предисловие, где так и написано: документы рассекречены специально для этого издания.

Давайте вернемся к книге о войне. Остался ли кто-то в живых из описанных в ней героев?

– Все кроме двоих уже ушли. Двое живы, они – живые легенды. Это генера-майор Юрий Иванович Дроздов, который одиннадцать лет был начальником нелегального (самого закрытого) управления СВР и кое-что мне рассказал о своей работе. И второй ныне здравствующий герой – советский и российский разведчик Джордж Блейк. Ему исполнилось уже 92 с половиной года.

Юрия Ивановича я хорошо знаю, а у Блейка был в канун его 90­летия. Мы много говорили с Блейком, жена называет его Жорой, то на английском, то на французском, закончили на русском (так ему захотелось). И он, уже абсолютно ослепший человек, все-таки сумел подписать мне несколько взятых с собой его книг.

Набор известных имен и совершенных подвигов разведчиков очерчен историками и исследователями довольно широко и точно. Что нового рассказываете о каждом из героев книги вы? Возможно, в ней есть сенсационные, доселе неизвестные факты?

– Заранее я бы не хотел раскрывать содержание книги – предоставим это читателю. Скажу лишь, что в ней открываются неизвестные ранее факты из жизни Николая Кузнецова. Оказывается, знаменитый Пауль Зиберт (Николай Кузнецов) и его подруга Лисовская спасали в войну еврейских детей. Одного мальчика Николай Иванович даже хотел усыновить, дал ему имя, добился того, чтобы того отправили в Москву. Увы, Кузнецов погиб.

Много нового рассказал мне Дроздов. Еще один генерал, имени которого не называю, поведал о совершенно незамеченном и почти неизвестном в России члене кембриджской пятерки Джоне Керн-Кроссе и об Энтони Бланте – смотрителе королевских галерей, майоре английской контрразведки и тоже члене кембриджской пятерки, который работал с Филби.

Не секрет, что в оперативных целях разведчикам порой приходится совершать не самые благородные поступки. Того же Николая Кузнецова в последние годы обвиняют в неблаговидных вещах. Отличалась ли в этом смысле советская разведка от западной?

– Если говорить о Кузнецове, Пауль Зиберт никогда не работал с советскими людьми, только с иностранцами. Его задачей было уничтожение немцев. Не давать им покоя, завербовывать или уничтожать физически. И он работал. Да, по-разному. Порой используя те методы, которые в мирное время сочли бы неоднозначными. Например, соблазнял чьих-то жен, чтобы получить доступ к нужному человеку. Это тяжелая необходимость, без которой невозможно было обойтись.

То время очень сильно отличается от нашего, вся работа разведчиков в те годы была построена на идее, а не на деньгах. Если говорить конкретно об этой книге, ни один из членов кембриджской пятерки не принял за свою работу ни фунта вознаграждения. Или когда Абель попросил юного агента под псевдонимом Млад поработать еще несколько лет после войны, пообещав деньги, Млад на него обиделся…

О сегодняшнем дне в этом смысле мне как писателю судить трудно. Конечно, немалую роль стали играть для людей некие материальные поощрения. Но я уверен, что есть люди, готовые выполнять эту тяжелую и опасную работу во имя благоразумия и соблюдения геополитического паритета.

Как же сложилась судьба большинства видных советских разведчиков после войны?

– Никто не ожидал, да и не было этого в советской военной доктрине, что война с немцами пойдет на советской территории. Она должна была вестись малой кровью на территории врага. Поэтому так мало было сделано, чтобы обучить разведчиков, снабдить их средствами связи, оружием для работы в немецком тылу. Крепких профессионалов крайне не хватало. Ситуация была настолько серьезной, что Павел Анатольевич Судоплатов, один из руководителей нашей разведки, нашел в себе силы и мужество обратиться к Берии с просьбой освободить тех разведчиков, которые томились в лагерях либо просто были в опале – сидели без работы без права возвращения в органы. Берия не спросил даже, виноваты ли все эти люди и за что их посадили. Вот циник! Он задал только один вопрос: «Скажи, они тебе действительно нужны?» И Судоплатов твердо ответил: «Да».

За неделю прошерстили лагеря, где сидели разведчики. Некоторых, как Серебрянского, которому якобы как шпиону вынесли смертный приговор, перевели из лубянской тюрьмы прямо в кабинет с правительственной связью. И им доверяли, это были совершенно чистые люди – во время войны ни один из возвращенных разведчиков
не подвел.

Те, кто был уволен, пребывали в относительно нормальной физической форме, по крайней мере их не морили голодом в лагерях. Среди них были и герои книги – Медведев, Абель. И они выполняли свою работу так же честно, как делали это ранее, с полной отдачей. Но очень многие болели и уходили вскоре после войны. Сказывались колоссальное напряжение, тяжелая работа.

Тем не менее Барковский, Феклисов, Коэн – еще один герой моей книги – дожили до глубокой старости. И когда я спросил Барковского, почему разведчики так долго живут, он ответил академично: «Потому что никогда не даем отдыхать мозгу. Мозг всегда в напряжении, в работе, и каким бы немощным ни становилось тело, организм работает». Этому помогает и изучение языков. Повторюсь: это точка зрения Барковского.

Есть ли в истории советской разведки неразгаданные загадки, истории, правда о которых до сих пор не раскрыта?

– Я отвечу словами моего героя Вартаняна, с которым мы встречались довольно часто и близко общались. Однажды он мне сказал: «Надо просто работать. А узнают ли об этом люди, придет ли к тебе когда-нибудь известность и слава – наверное, не так уж и важно. И даже о самой раскрытой операции СВР «Тегеран-43» еще не рассказано очень многое».

Как бы вы определили основное качество истинного разведчика? Что в этой профессии становится определяющим?

– На этот вопрос просто боюсь отвечать, ведь сам-то я разведчиком не являюсь. Но из общения с этими людьми отмечу абсолютное хладнокровие, удивившая меня поначалу глубочайшая интеллигентность, умение находить общий язык с людьми. И еще – фанатичный патриотизм. Никто из них не нажил себе богатства, состояния. У Абеля был крайне скромный домик, прославленный герой Феклисов жил в крошечной двухкомнатной квартирке, у Героя России Барковского квартира была обставлена мебелью 60-х годов... Я смотрел на это и порой становилось жутко обидно: ну как же так, ведь они столько сделали для страны? Но можно посмотреть на ситуацию и по-иному: ценности у них совершенно другие.

Сегодня в мире сложилась очень непростая геополитическая обстановка. Как бы вы охарактеризовали сегодняшнюю роль СВР в жизни государства?

– Опять-таки, мне трудно об этом судить. Но я твердо знаю одно: ни одно крупное и просто уважающее себя государство не может обойтись без разведки. Мне кажется, что последние 15 лет, начиная с 2000 года, наша страна себя уважает. А если так, то без работающей на высоком уровне разведывательной службы Россия немыслима.

*******

Николай Михайлович

ДОЛГОПОЛОВ

Российский журналист, публицист, писатель, родился 11 января 1949 г.

Выпускник Московского государственного института иностранных языков, аспирантуры Университета Страфклайда в Глазго. С 1973 года работал в «Комсомольской правде», пройдя путь от корреспондента отдела спорта до должности первого заместителя главного редактора. С 1997 г. работал ответственным секретарем, заместитель главного редактора газеты «Труд».
С 2007-го – заместитель главного редактора «Российской газеты».

В 1994 г. признан лучшим спортивным журналистом России, по версии ОКР;
в 1998 г. отмечен первой премией в конкурсе спортивных журналистов Госкомспорта России. В 2012 году стал лучшим спортивным журналистом России по линии Минспорта РФ. Первый лауреат международной европейской премии «VoxFairPlay».

Лауреат премии Союза журналистов России за мужество и мастерство, проявленные при освещении событий в зоне Чернобыльской АЭС (1986). «Золотое перо России – 2014» Союза журналистов России.

Лауреат премии мэра Москвы (2001) и премии Александра Невского Союза писателей России. Дважды признавался лауреатом премии Службы внешней разведки Российской Федерации.

Потомственный москвич с улицы Горького – ныне Тверской. Сын Михаила Николаевича Долгополова, журналиста «Известий».