Сергей Голов: Защитник по призванию

Фото: из личного архива С. Голова

На выходе эти «штучные» специалисты умели выживать в любой точке планеты, без промаха стрелять, знали минно-взрывное и парашютное дело, могли вести оперативную работу за рубежом, владели искусством боевых пловцов и т.д.

Десять лет, с 1983-го по 1993-й, курсы усовершенствования офицерского состава КГБ СССР возглавлял наш сегодняшний собеседник – один из авторов обучающей программы, кавалер ордена Ленина, полковник Сергей Голов.

– Сергей Александрович, мы беседуем в преддверии Дня защитника Отечества. Что этот праздник значит лично для вас, какой смысл вы вкладываете в понятие защитника страны, героя?

– Для меня этот праздник значим с детства, потому что я родился в семье военнослужащего. Отец с четырнадцати лет сирота, приехал в Мытищи, учился в ПТУ, был призван в пограничные войска. Отслужил. Затем в Саратове поступил в пограничное училище, служил в пограничных войсках, был на фронте. Затем отца вернули с фронта, чтобы он мог заниматься преподавательской деятельностью. Одновременно продолжал учиться по программе 8,9 и 10 классов, чтобы поступить в военный институт МГБ. Я пошел по его стопам, тоже поступил в Саратовское пограничное училище (когда окончил его, оно было уже училищем МВД). Поэтому 23 Февраля для меня профессиональный праздник, связанный и с защитой родины, и со множеством воспоминаний. Кстати, в этом году исполняется 85 лет Саратовскому пограничному училищу.19 мая будут юбилейные торжества, на которые я приглашен. Так что для меня это особый день.

Что касается понятия «защитник Отечества»... Всегда вспоминаю фильм «Офицеры», когда герой говорит, что кто-то же должен защищать родину. В послеперестроечное время понятие «Отечество» оказалось размыто. Да и, по моему убеждению, понятие «родина» предполагает, что ты любишь эту страну, что ты видел ее всю, а не только Москву. Мне посчастливилось увидеть самые отдаленные уголки нашей Родины. Я несколько раз был на Кольском полуострове, в Архангельской области, в Норильске, на Кавказе и Камчатке... Везде живут замечательные люди, их глаза светятся добротой. Вот ради этих людей и должны жить защитники Отечества.

– Легендарная группа «Альфа» была создана в 1974 году. О ее истории нашим читателям уже немного рассказал Сергей Александрович Гончаров. Но вы стояли у самых истоков, попали в нее в первой тройке. Почему вы выбрали для себя КГБ, а не милицию, например?

– Когда я окончил училище, то служил в войсках МВД. Завершил свою службу старшим фельдшером лазарета – мини-госпиталя, в котором у меня в подчинении были и медсестры, и неаттестованные врачи. А потом наступил период, который называется жертва одностороннего разоружения. Никита Сергеевич Хрущев решил в одностороннем порядке сократить советскую армию на 1 млн 200 тысяч человек. Делалось это бездумно, что называется, резалось по живому. Людей, отслуживших по 23-24 года, увольняли без пенсии. Для многих это было трагедией.

И у меня родилась мысль: хоть одному, но я помогу. Написал рапорт об увольнении. Пробовал поступить в Первый медицинский институт, к сожалению, не хватило баллов. Поступил в институт физической культуры на отделение лечебной физкультуры. Начал учиться, тренироваться, по окончании работал в центральной поликлинике КГБ. Поскольку я активно занимался спортом, стал мастером спорта по самбо, он меня познакомил с сотрудниками безопасности, которые, видимо, увидели во мне качества необходимые для структур КГБ. Сотрудники комитета предлагали мне работу в различных подразделениях Комитета государственной безопасности. Я отказывался, говорил, что у меня профессия медицинская, хочу работать в этом направлении.

Позднее Александр Васильевич Фролов, с которым я дружил, покойный уже, к сожалению, уговорил: «Вот мы сейчас создаем специальное подразделение, которое будет заниматься военной, физической и чекистской подготовкой в КГБ. Ты же мастер спорта по самбо, у тебя медицинское образование, давай служить». Отвечаю: «Один раз обманули, я был сокращен, и здесь такое может быть». Но он смог убедить меня и я согласился – был принят на службу в Комитет государственной безопасности.

–Один из самых известных эпизодов вашей службы в «Альфе» – спецоперация против гражданина Власенко, угрожавшего взорвать американское посольство. Его обезвредили ваши меткие выстрелы, расскажите об этом?

– Март 1979 года. Мое боевое отделение дежурило, когда поступила команда выехать в посольство США. Там произошло следующее: установленный разведчик Прингл провел с собой в посольство без досмотра неизвестного гражданина (как дипломат он имел на это право). Они прошлив консульский отдел, где неизвестный расстегнул одежду и взялся пальцем за кольцо: «Вот у меня здесь три с половиной килограмма взрывчатого вещества. Если мне не дадут вылететь в США, я взорвусь и взорву посольство». Посол сообщает в наш МИД, что посольство захвачено, из МИДа звонят в КГБ, Комитет поднимает нашу группу.

Мы подъехали к посольству, затем прибыл начальник группы «А»Геннадий Николаевич Зайцев. Начали вести переговоры с террористом. Переговоры оказались неудачными – он не соглашался разоружиться, продолжал держать палец на кольце. Тогда решили выкурить его из помещения хлорпикриновыми шашками (слезоточивый раздражающий газ). Тоже неудачно – он умудрился найти место, где можно дышать.

Наши представители договорились с американцами, что несколько человек во главе с Робертом Петровичем Ивономпойдут на переговоры другим путем. Мне же дали команду: при удобной возможности выстрелить террористу в руку, чтобы боль заставила его снять палец с кольца и взрыва не произошло.

Но я наблюдаю, что террорист разговаривает с группой Ивонаи не могу стрелять: там наши люди. Время идет. Постоянно звонки: «Когда вы освободите посольство?» Им удалось разговорить террориста, Власенко рассказал группе Ивона, что его обижала милиция, что он решил отомстить и вылететь в США. Купил на рынке порох, соли пикриновой кислоты и толовую шашку, скомпоновал бомбу и решил применить. Как они встретились с Принглом? Террорист дал понять американскому разведчику, что у него есть важная информация. Тот клюнул и провел его в посольство.

Переговоры шли около часа, все это время я стоял в напряжении. Когда наши люди ушли, я успел сделать два выстрела. Как потом показало вскрытие тела террориста,я попал в кисть и в плечо. Произошел взрыв. Едва успел спрятаться за выступ – мимо меня пронеслись окна, стекла, решетка... Террорист мертв. На нем – ни царапины:для защиты он прикрепил себе на живот бронеплиту, а на нее бомбу, надеясь, что взрыв пойдет от него. Но расчет оказался неверен: порох и соли пикриновой кислоты террорист хранил в дупле, где они отсырели. Так что взорвалась только толовая шашка. Взрывная волна пошла в обе стороны и просто раздавила ему внутренние органы... Это была наша первая боевая операция.

Кстати, история с посольством получила продолжение. Таксист ехал по Садовому кольцу, как вдруг пассажир приставил к нему обрез ружья и говорит: «Поворачивай». Пришлось поперек Садового кольца развернуться и въехать в посольство США. Этот террорист сделал два выстрела и говорит: «Мне главного цээрушника сюда!» Приехала группа покойного Валентина Ивановича Шергина, арестовали. Он сдался и говорит: «Ну что вы мне помешали внедриться! Я бы этого собакуРейгана убил!» То есть это были два психически больных человека, они в одной больнице имени Ганнушкина лечились. Но такого развития событий никто не мог предугадать, к сожалению...

– Правда ли, что вы стали первым отечественным спецназовцем, открывшим по террористу огонь на поражение?

– Первым или нет – я этого не считал. Нужно было – значит нужно. Но могу сказать, что тогда все было иначе. Это сегодня используется израильский принцип: террорист должен быть мертв. И действуют на уничтожение. А в то время стреляли не на поражение; думали, что у человека на уме, чем он руководствуется, а вдруг у него муляж...

– Вы упомянули курсы усовершенствования офицерского состава КГБ (КУОС), которыми руководили десять лет. Расскажите об этом?

– Когда приехал из Афганистана; на меня поступил запрос в группу «А», чтобы перевести из контрразведки на службу в разведку. Это разные подразделения КГБ. Пригласили на службу в Краснознаменный институт им.Ю.В. Андропова (сейчас это Академия внешней разведки) на должность заместителя начальника кафедры военной и физической подготовки. Я возглавлял эту кафедру, заодно окончил вечернее отделениеКраснознаменного института. И затемменя перевели начальником спецкурсов и спецкафедры в Балашиху, на 25-й километр Горьковского шоссе, для подготовки разведчиков-диверсантов на особый период.

До меня эти курсы возглавляли удивительные люди. Григорий Иванович Бояринов – герой Афганистана, Герой Советского Союза (погиб при штурме дворца Амина). Временно курсами руководил Эвальд Григорьевич Козлов. Он впоследствии стал первым руководителем «Вымпела». После него исполнял обязанности Петр Иванович Нищев, к сожалению, ныне покойный. А в 1983 годувыбор пал на меня.

Мы проводили начальную подготовку сотрудников «Вымпела». Начальную, поскольку их формирование в общей сложности продолжалось от 4 до 5 лет.Группа была особая, не просто оперативно-боевая, но и интеллектуальная. Сотрудники должны были действовать за рубежом, так что обязаны были уметь не только правильно лежать, бежать, стрелять и ориентироваться, но и знать не менее двух языков, уметь вести дипломатические переговоры и т. д.

На КУОС часто приезжал наш куратор – легендарный «Майор Вихрь», Алексей Николаевич Ботян. Он встречался со студентами, рассказывал, делился опытом. Мы приглашали иПавла Анатольевича Судоплатова, отца советского спецназа. Для слушателей это имело большое значение– увидеть человека, который проводил такие серьезные операции, как «Утка» по уничтожению Троцкого и другие. Эти встречи давали большой заряд энергии на подготовку будущих разведчиков-диверсантов.

–По каким же причинам такое уникальное подразделение было расформировано?

– Наступила эпоха Ельцина. В 1991-м, как вы помните, он приказал и группе «Вымпел», и группе «Альфа» участвовать в штурме Верховного Совета. И те и другие отказались – не захотели идти против представителей своего народа. В итоге «Вымпел» расформировали. Но чеченская война показала, когда в войне при контрпартизанских действиях гибли неподготовленные люди, ошибку данного решения.

Все это очень похоже на диверсию. В том числе и материальную. 80% людей, высококлассных специалистов, которых страна готовила много лет, затратила на них большое количество народных средств, отказались служить в других ведомствах. Например, в МВД. Почему? Потому что посчитали, что не могут принести там пользу. Ушли в другие структуры. Бывшим сотрудникам предлагали большие деньги, в том числе и бандиты, но они отказались сотрудничать с криминалом.

–Что бы вы пожелали сегодняшнему поколению молодых ребят, которые ищут свою дорогу в жизни?

–Чтобы был мир, нужно быть подготовленными к войне. Сейчас мой слушатель Станислав Омельченко и я занимаемся военно-патриотическим просвещением подростков. Нам бы хотелось организовать открытый музей спецназа для наглядного воспитания подрастающего поколения истинных патриотов Родины. Это крайне важный воспитательный момент для молодежи. Вспомните Великую Отечественную войну, когда пионеры-герои, 12-14-летние мальчики и девочки были и разведчиками, и помогали в партизанских отрядах. Почему? Потому что их так воспитывали с раннего детства. Необходимо и сегодня объяснять молодому поколению, что значит родина, которая дала ему все, научить любить и этот двор, в котором он рос, и ребят, с которыми играл, а не мечтать жить в Европе или Америке. Это чувство родины нужно прививать постоянно – и в школе, и дома, чтобы каждый понимал, почему так важно ее защищать. И сделал это, если потребуется, не сомневаясь.

Автор: Мария Ракова